На платформе «Российская общественная инициатива» (РОИ) собирают подписи под петицией о необходимости принятия закона о противодействии домашнему насилию. Сейчас их почти 90 тысяч. Если успеть собрать 100 тысяч до 25 мая, инициатива обязательно будет направлена на рассмотрение экспертной рабочей группы федерального уровня. Если эксперты одобрят документ, дальше возможна стандартная процедура подачи и принятия законопроекта. В общем, именно сейчас — новый шанс добиться принятия одного из самых необходимых законов, защищающих права и здоровье россиян. Почему он необходим? Почему его не могут принять в России более 30 лет? Закон о домашнем насилии ограничивает права мужчин? На эти вопросы по просьбе «Первого отдела» отвечает юристка и авторка Telegram-канала «Когда убьют, тогда и приходите» Дарьяна Грязнова.

6 мая 2025 года Индийские власти сообщили, что нанесли авиаудары  «по военным и террористическим объектам» в Пакистане и на пакистанской территории Кашмира. Поводом стал теракт в Пахалгаме, унесший жизни 26 индийских туристов. В ответ Пакистан обвинил Индию в агрессии атаковал пять населенных пунктов. Это не первая эскалация между двумя ядерными державами. Конфликт длится десятилетиями. Вот как на него реагировали международные организации — и какие документы пытались остановить войну.

В современной России художественные акции стали не просто формой самовыражения, а мощным инструментом сопротивления и политического комментария. Художники и активисты рискуют свободой и безопасностью ради того, чтобы озвучивать неудобные вопросы.

Рассказываем о пяти ярких акциях против войны, ксенофобии и политических репрессий.

Осенью 2024 года политзаключенная Полина Евтушенко познакомилась с Владиславом Рязановым — их вместе возили в суд. Рязанова приговорили к реальному сроку за «комментарии в телеграме под новостными постами касаемо СВО» по статьям о призывах к экстремизму и оправданию террористической деятельности, но до вступления приговора в законную силу Рязанов просил не публиковать его письма. 3 февраля 2025 года суд оставил приговор без изменений, Рязанова этапировали в колонию Саратовской области. Некоторые письма, в которых он отвечал на наши вопросы, по неизвестным причинам не дошли. «Первый отдел» публикует отрывки из посланий, которые все-таки удалось получить. В них Владислав рассказывает о работе геологом, жизни в заключении с палатосхизисом и новых увлечениях, которые появились после ареста.

За 2024 год суды привлекли к уголовной ответственности 513 тысяч человек. Из них почти 86 тысяч — женщины, каждая пятая из которых отправится или уже отправилась отбывать сроки в колонии. Весной 2021 года правозащитный проект «Команда 29» встретился и поговорил с бывшими заключенными о том, что происходит в женских колониях. Тогда неполитические осужденные еще не шили форму для участников «СВО», но в остальном жили так же, как и сейчас. «Первый отдел» публикует материал уже закрывшегося проекта «Команда 29» без изменений.

В сентябре 2024 года две приятельницы Светлана и Антонина запустили проект «Без парты». Он помогает детям и родственникам политзаключенных подтянуть знания по разным предметам. У проекта нет финансирования, все учителя работают бесплатно, поэтому действует правило «Один преподаватель — один ученик». О том, кого и чему обучают в проекте «Без парты», «Первому отделу» рассказала его соосновательница Светлана.

18 апреля 2025 года судья Дмитрий Оврах Петроградского районного суда Петербурга приговорил 19-летнюю Дарью Козыреву к двум годам и восьми месяцам колонии по делу о «дискредитации» российской армии (часть 1 статьи 280.3 УК).

Козыреву задержали за то, что в годовщину вторжения России в Украину она наклеила на памятник Тарасу Шевченко его стихотворение «Завещание». Против нее возбудили уголовное дело о повторной дискредитации армии. В августе Козыревой добавили новое обвинение по той же статье — из-за уже удаленного интервью «Север.Реалии».

Почти год, с 24 февраля 2024 года по 7 февраля 2025 года, она провела в СИЗО. Затем ее отпустили под запрет определенных действий.

Прокурор Михаил Русских запрашивал Козыревой шесть лет колонии.

«Первый отдел» публикует последнее слово Дарьи Козыревой, расшифрованное в зале суда «Медиазоной».

Статья 280.3 УК — та самая «дискредитация» — начинается со словосочетания «публичные действия». То есть, предполагается, что за мысли и частные разговоры, в России все-таки пока не судят. Для штрафа, а потом и уголовного дела, публичность обязательна. При этом десятки, а может быть и сотни дел о «дискредитации» армии РФ были возбуждены по доносам после высказываний, свидетелями которых стали несколько человек в замкнутом пространстве. «Первый отдел» рассказывает о десяти самых диких случаях «дискредитации» — от разговора в тюремной камере до заявления в полицию.

Условия в женских колониях обычно тяжелее, чем в мужских. Оказываясь в заключении, женщины чаще теряют свои родственные и социальные связи, им нужно больше денег, чтобы покупать базовые средства гигиены, а родившихся в неволе детей используют как рычаг давления на матерей.

Рассказываем, как гендерное неравенство оставляет женщин наедине с системой, чем женские колонии отличаются от мужских, и как вы можете помочь женщинам в заключении.

Амнистии в честь юбилеев Победы в Великой Отечественной войне — традиция, которая пришла в Россию из Советского Союза. Последний раз в честь Победы заключенных освобождали в 2015 году. Однако сейчас правозащитники считают, что массовая амнистия маловероятна, а даже если она и будет объявлена, то не коснется фигурантов политических дел.

Рассказываем, как политзаключенных освобождали по амнистиям в 2010-х, почему это сложно представить сейчас, и что государство говорит об амнистии в 80-й юбилей Победы.

В ноябре 2022 года «Первый отдел» написал о том, что в самарской колонии содержат украинку Валентину Тагирову. Женщина провела полгода в одиночной камере, ее дочь забрали органы опеки, а ее саму обвинили в подготовке к «теракту». Сегодня «Первый отдел» рассказывает, за что именно Тагирова может получить реальный срок и почему сторона защиты считает, что ее нужно оправдать.

Главная характеристика российской тюремной системы — закрытость, поэтому любые записки и рассказы заключенных — важная ценность. Некоторые политические узники и узницы документируют свои свидетельства в разных формах: это и очерки, и мемуары, и даже сказки.