5 мая 1925 года, в американском городке Дейтон арестовали школьного учителя Джона Скоупса. Его обвиняли в том, что он нарушил закон, рассказав детям о теории эволюции. Это дело быстро превратилось в громкий судебный спектакль, где столкнулись наука, религия, политика и свобода слова. Мы рассказываем, как все это было — и почему спустя век история звучит пугающе актуально.
Джон Скоупс — 24-летний школьный учитель из Теннесси (США), который в апреле 1925 года временно подменял коллегу по биологии. На одном из уроков он упомянул теорию эволюции Дарвина. 5 мая его формально арестовали — за нарушение Закона Батлера, запрещающего преподавание идей, «отрицающих божественное сотворение человека».
Закон Батлера, принятый в Теннесси за несколько недель до этого, отражал влияние религиозных фундаменталистов. Он требовал, чтобы в школах учили только библейской версии происхождения человека. Теория эволюции считалась опасной ересью, подрывающей основы морали и христианства.
Не совсем. Он участвовал в этом деле добровольно. Местные активисты, журналисты и бизнесмены искали повод для показательного процесса, чтобы оспорить закон. Скоупс согласился стать фигурантом дела — частично из идейных соображений, частично из практических: процесс должен был привлечь внимание к Дейтону и… туристов.
Есть разные мнения. Скоупс сам позже говорил, что не уверен, рассказывал ли про эволюцию всерьез. Но дело уже набрало обороты. В Дейтон съехались репортеры со всей страны. Суд превратился в летнее реалити-шоу: жара, репортеры с телеграфами, киносъемки, лавки с мороженым у здания суда.
Обвинение вел Уильям Дженнингс Брайан — харизматичный политик, трижды кандидат в президенты и убежденный христианский фундаменталист. Защиту представлял Кларенс Дэрроу — знаменитый адвокат, атеист и блестящий ритор. Их дуэль в зале суда стала кульминацией процесса.
Финальную речь адвоката Кларенса Дэрроу многие считали не просто защитой Скоупса, а защитой самой идеи свободы мысли.
Вот как он говорил присяжным: «Если сегодня вы осудите этого учителя за то, что он думает, завтра вы можете осудить меня. И послезавтра — себя. Потому что мысль — это заразно. Мы не боимся мыслей. Мы боимся только тех, кто запрещает думать».
Зал суда замер. Судья прервал речь, опасаясь, что она «влияет на присяжных». Но эти слова стали самой известной частью процесса.
Дэрроу вызвал Брайана в качестве свидетеля, чтобы дискутировать… о смысле Библии. Когда Брайана спросили, в какой день был создан человек и как змея разговаривала с Евой, тот начал путаться. Публика — и пресса — почувствовали, что аргументы религии трещат по швам.
Скоупса признали виновным и оштрафовали на 100 долларов. Однако позже апелляция отменила приговор по формальной причине. Сам Закон Батлера остался в силе еще почти 40 лет. Но общественное мнение уже начало меняться.
На бумаге — религия. На деле — наука. Обезьяний процесс стал поворотным моментом: он открыл дискуссию о свободе образования и научных знаний, и поставил под сомнение попытки религиозной цензуры в школах. Постепенно аналогичные законы отменили в других штатах.
Потому что история Скоупса — не о теории Дарвина. Это история о праве думать, спорить, преподавать. И о том, как легко власть может решить, что обсуждать и чему учить — нельзя. Столетие спустя это звучит не как урок истории, а как предупреждение.
Прямых аналогов нет, но есть переклички. В России не раз возбуждали дела, связанные с высказываниями на религиозные или идеологические темы. В 2012 году Pussy Riot получили реальные сроки за акцию в храме. В 2015 году после жалоб РПЦ отменили спектакль «Тангейзер». Преподаватели и школьники становились фигурантами дел за посты и высказывания.
Формально статьи в этих делах были другие — «экстремизм», «дискредитация», «оскорбление чувств верующих». Но логика схожа: государство решает, что считать истиной, и наказывает за отклонения.