Этапы обогащения: кто зарабатывает на незаконном перемещении заключенных

«Ночи в “Столыпине”»: этап как бессмысленное насильственное перемещение

По закону осужденного этапируют в колонию только после того, как он получил решение суда о вступлении приговора в законную силу. Если защита обжалует приговор — то только после рассмотрения дела в апелляционной инстанции. До этого момента заключенный должен находиться в СИЗО, однако часто эти правила не соблюдаются.

В 2020 году Совет по правам человека сообщил о жалобах от адвокатов и родственников заключенных, которые находятся в СИЗО Симферополя. Осужденных этапировали в другие регионы для отбытия наказания сразу после решения суда — то есть до вступления приговора в законную силу.

«К сожалению, у нас происходит так, что и адвокаты, и родственники заключенного, надеясь, что у них есть еще время на общение до вступления приговора в силу (по истечении срока подачи апелляции), попросту “теряют” этапированных раньше законного срока в колонию. А вот извещения о вступлении приговора в законную силу осужденные могут получать уже в колонии, в которой находятся. Получается, что администрация изолятора уже на этапе приговора суда первой инстанции даже мысли не допускает, что апелляционная инстанция может приговор отменить или отправить на новое рассмотрение. И что тогда? Истребовать осужденного из учреждения на материке, где он отбывает (или ожидает) приговор суда, и вновь этапировать сидельца в тот же симферопольский СИЗО из Краснодара или Ростова? Не слишком ли накладно возить туда-сюда?»

Очень часто с незаконным этапом сталкиваются политические заключенные. В январе 2024 года осужденных за стихи Артема Камардина и Егора Штовбу этапировали в неизвестном направлении. На тот момент приговор еще не вступил в законную силу — адвокаты заключенных подали апелляции на решения суда и ждали начала рассмотрения жалоб. Камардина и Штовбу возили по всей стране. Политзаключенные останавливались в изоляторах Волгоградской области, Кирова, Пермского края. Только в конце марта их вернули обратно в СИЗО «Бутырка» Москвы, где они находились до этапа, для рассмотрения апелляций на приговор.

Инфографика: карта этапа фигурантов «Маяковского дела»

В 2023 году подобное «путешествие» пережил политзаключенный Дмитрий Иванов. Его этапировали до апелляции, несколько месяцев возили по разным изоляторам России и вернули обратно в Москву.

«Кажется, мое первое путешествие по России этапом подошло к концу и пришла пора собираться в обратный путь. За три месяца я сменил 8 камер в 4 изоляторах, покатился в знаменитом “столыпинском” вагоне, побывал на экскурсии в историческом здании нижегородской тюрьмы и познакомился с местными политзаключенными <…> В ближайшие недели мне еще предстоит изматывающая дорога “домой” — в сторону одного из московских СИЗО — тряска в автозаках, пересылка, обыски и бессонная ночь в “Столыпине”. Но я уже сейчас могу сказать, что эта поездка — бессмысленная, но увлекательная — запомнилась мне на всю жизнь», — писал Иванов

В декабре 2022 года до вступления приговоров в законную силу этапировали политика Илью Яшина и акциониста Павла Крисевича, в апреле 2024 года — правозащитника Олега Орлова. И это лишь несколько примеров.

Кто зарабатывает на незаконных этапах?

Перемещение осужденных оплачивает государство. Деньги тратят не только на саму перевозку. По закону, перед этапом осужденным должны выдать одежду по сезону и питание. Сколько средств выделяется на этап каждого заключенного — неизвестно.

Зато известно, из чего состоит и сколько стоит питание на этапе для конвоиров. Вот показательный пример. Согласно сайту госзакупок «Управление по конвоированию Краснодарского края» заключило контракт на покупку 453 штук сухпайков на 271 800 рублей. В паек входят: галеты, мясорастительные, мясоовощные, мясные, мясные фаршевые и овощные закусочные консервы, концентрат для напитка тонизирующий, напиток молочный сухой, повидло фруктовое, чернослив с орехами, кофе натуральный растворимый, чай, сахар, соль, перец, драже поливитамина, гигиенические и бумажные салфетки и пластмассовая ложка.

Один комплект сухпайка стоит 600 рублей. Поставщик по этому контракту — ИК-3 по Краснодарскому краю. В заключенном контракте есть обоснование цены — из трех колоний, которые продают комплект сухпайка, самая низкая цена как раз у краснодарской.

«Управление по конвоированию» сравнивало цену на сухпаек ИК-3 с ростовской ИК-12 и калужской ИК-7. Мы нашли схожий контракт, который заключило УФСИН по ЛНР с ростовской колонией в октябре 2023 года. За тот же самый комплект продуктов луганское УФСИН заплатило 515 рублей. Рост цен на 35% за год маловероятен.

«Управление по конвоированию» в Москве за тот же самый комплект продуктов у той же краснодарской ИК-3 заплатило вообще 480 рублей. Заключенный между краснодарскими «Управлением по конвоированию» и ИК-3 контракт с завышенной ценой на сухпаек может говорить об откатах (неофициальное название части денежных средств, выделяемых на выполнение работ по госзаказу, которую исполнитель возвращает заказчику). В случае, когда система фактически завязана сама на себя, а структуры ФСИН выступают с заказчиками, и подрядчиками одновременно, намеренное завышение цен, откаты и картельный сговор становятся повседневностью.

В 2024 году на систему исполнения наказаний было выделено 259,5 миллиарда рублей. Часть из этой суммы ФСИН потратит на «Услуги по осуществлению железнодорожных перевозок осужденных и лиц, содержащихся под стражей». Согласно контракту между ФСИН и АО «Федеральная пассажирская компания» (филиал РЖД, — Прим. ПО), перевозка осужденных с 1 декабря 2023 года по 30 ноября 2024 году обойдется федеральному бюджету в 351 миллион рублей. В эту сумму не входит покупка вагонов — их предоставляют МВД и РЖД. Закупает специальные вагоны «Главный центр специальных перевозок» при МВД, он же занимается их содержанием — ремонтом, уборкой, дезинфекцией, обеспечением углем, водой, топливом.

Со стороны ФСИН за перевозку заключенных отвечает «Управление охраны и конвоирования». Региональные отделы тоже заключают контракты на перевозку спецконтингента. В 2024 году Магаданская область, Камчатский край, Якутия и Калининградская область заключили контракты на «Оказание услуг по перевозке спецконтингента, караула и багажа по авиационным маршрутам конвоирования».

Перевозка заключенных воздушным транспортом в трех дальневосточных регионах объясняется погодными условиями — в удаленные от центра колонии и тюрьмы зимой по земле не добраться. А в Калининградскую область кроме как самолетом или поездом не попасть.

В 2024 году «Отдел по конвоированию Магаданской области» заключил контракт с местной турфирмой, которая должна будет в течение восьми месяцев покупать для них билеты на самолеты по маршруту Магадан — Хабаровск, Хабаровск — Магадан. Всего по контракту можно будет купить 40 билетов. ФСИН потратит на них 1 333 200 рублей. Минимальное количество билетов на один рейс — 3 штуки, один для заключенного и два конвоиров.

Этап — это способ давления на заключенного

Пока приговор не вступил в законную силу, человек должен оставаться в СИЗО, а значит, он не ждет, что его внезапно вызовут и скажут «с вещами на выход». Об этапировании не всегда сообщают родственникам или адвокатам, а заключенный не всегда может сам рассказать об этом.

Во-первых, для этого у человека должен быть бланк ответа, если СИЗО подключено к электронным сервисам для переписки. Все бланки именные, поэтому близкий человек должен заранее оплатить его заключенному с указанием своего ФИО и адреса электронной почты, куда поступит ответ. Если нет, то придется написать обычное письмо — для этого нужен чистый лист, конверт, марки.

Часто времени на написание письма нет. К примеру, фигуранту «Маяковского дела» Артему Камардину об этапе сообщили за 10 минут до:

«Привет, солнышко. Нас забрали на этап. Забрали люто по-варварски, не дали толком собраться. Вечером 17-го приходят и говорят: завтра в 11 утра с вещами. <…> Решил не суетиться, лечь спать, а собраться, как встану… В 2 часа ночи стук в дверь: ой, мы все перепутали — у вас есть 10 минут».

Этап может длиться от нескольких дней до нескольких месяцев. Все это время заключенный находится без связи с внешним миром и понятия не имеет, когда «путешествие» закончится и куда его привезут.

«Этап — один из самых неприятных и непредсказуемых периодов в жизни законченного, при том, что он может длиться месяцами. Во время поездки человек фактически лишается права на общение с близкими, на протяжении всего маршрута он находится в тяжелых условиях, лишен права на переписку, передачи и дополнительное питание. В моей практике самый долгий этап был из Краснодара во Владивосток, человека везли более трех месяцев», — рассказывает адвокат «Первого отдела» Евгений Смирнов.

Информация об этапировании — секретная, поэтому ее не сообщают ни родственникам узника, ни его адвокатам. Но социальная и информационная изоляция — не единственная проблема.

Заключенных перевозят в вагонах, у которых вместо дверей — решетки. В одном купе могут ехать до 12 человек, в таком случае спать приходится по очереди. Зимой в таких вагонах, если они старые, холодно, летом — жарко. При этом в некоторых новых «столыпинках» есть кондиционеры.

Еду обязаны выдать, но она не всегда хорошего качества, поэтому к этапу нужно готовиться. Родственники должны заранее передать запас еды, сигарет, воды, необходимых вещей (например, термобелье, если этап проходит зимой). Также нужна хорошая дорожная или спортивная сумка для личных вещей и, желательно, пустая пластиковая бутылка, в которую будет удобно ходить в туалет, ведь сотрудники разрешают это сделать несколько раз в день. В другое время покинуть купе нельзя.

Виктор Филинков, фигурант дела «Сети»: «Внутри два вида купе: с тремя шконками (кроватями, — Прим. ПО) и с 6+ шконками. Почему “6+”? Шконки в купе в три ряда. В больших купе они с двух сторон, но на одной из шконок второго яруса лежит… дверь. И вот она открывается, образуя с двумя другими досками одну плоскость. В малых купе шконки лишь с одной стороны. Шконки — просто крашеные доски, постельного не выдают, попу и бока арестантов не щадят. Садить, я полагаю, должны по трое в малое и по семеро в большое. На практике я ездил и вчетвером в малом, и 12 нас ехало в большом. Кипяток дают четыре раза в день, столько же раз водят в туалет: в 6, 12, 18 часов. Дополнительно сходить — почти нереально, бывалые берут с собой бутылку. <…> В зависимости от вагона в окно видно либо ничего, либо немного. На станциях окна обычно закрывают — маскировка. Вагоны есть старые, а есть новые <…>. Отличаются они скорее внешне. Ну, в некоторых старых бывает бойлер на дровах — тогда конвою выдают аккуратные вязаночки дров. XXI век же».

Этап проходит с остановками — заключенных помещают в СИЗО, где они ждут продолжения своего «путешествия». Сколько дней продлится остановка — неясно. По закону, максимальное время содержания в транзитном СИЗО — 20 суток. Эта норма соблюдается не всегда. К примеру, экс-политзаключенный и фигурант дела «Сети» Игорь Шишкин рассказывал, что провел в транзитном изоляторе месяц.

Неопределенность осложняет возможность связаться с близкими и найти человека, который сможет передать в изолятор необходимые вещи. Бумажное письмо будет идти долго, для отправки электронного нужно, чтобы совпали два условия: в пересыльном СИЗО работал один из онлайн-сервисов для переписки, а у заключенного был бланк для ответа именно от этого сервиса. По закону, цензор проверяет письмо до трех рабочих дней. За это время заключенного могут увезти по этапу дальше.

Политзаключенный Дмитрий Иванов: «Привет из Нижнего Новгорода! Действительно, как и ожидалось, в Цивильске я пробыл всего одну ночь, а утром поехал дальше по знакомому уже маршруту. Заселился на спецблок, отдельно от всего этапа, в одиночную камеру. Скучно, конечно, и непривычно, но есть и свои бесспорные плюсы: когда в следующий раз будет возможность почитать в тишине или одному провести ночь, неизвестно».

Этап становится особенно тяжелым испытанием для страдающих от заболеваний. У 17-летний Егора Балазейкина, осужденного на шесть лет колонии, диагностировали аутоиммунный гепатит, фиброз печени и язвы в кишечнике. Во время этапирования сотрудники ФСИН отказались выдавать ему медицинские препараты, которые он взял с собой на этап, а в СИЗО Вологды запас таблеток на полгода вовсе изъяли. В колонии Архангельска, которая находится за тысячу километров от дома и родителей, Балазейкин остался без жизненно важных лекарств.

«В течение всего этапа Егору ни разу не были выданы необходимые медикаменты. Последний прием препаратов был еще в Арсеналке (СИЗО в Санкт-Петербурге, — Прим. ПО). То есть Егор уже 10 дней без жизненно важной терапии. Сотрудники СИЗО -2 Вологды вообще решили оставить все медицинские препараты себе и не отправили их с Егором в Архангельск. При этом у Егора был запас таблеток на 5-6 месяцев! Медик АВК (Архангельская воспитательная колония, — Прим. ПО) подтвердил, что ни одной таблетки с Егором из Вологды не приехало. Егор остается без важных для его здоровья лекарств».

«Приемка» — процесс, когда новых заключенных привозят в новое учреждение — может быть жестоким. «Сразу скажу, приемка была жесткой, но чтобы ты не переживала, скажу, что жив здоров, но вот повидал ту самую репрессивную часть тюрьмы», — писал акционист Павел Крисевич по приезде в СИЗО-2 Кирова. В 2019 году «приемка» в колонию Брянской области закончилась смертью.

Роман Сарычев, осужденный на два с половиной года за организацию нескольких компьютерных игровых салонов, провел в ИК-6 менее двух часов. В медицинских документах сказано, что причиной смерти стали обильная кровопотеря, травма селезенки и нападение с применением тупого предмета. Также у погибшего было сломано ребро. По словам другого заключенного, который прибыл в колонию в этот же день, сотрудники ФСИН избили всех прибывших дубинками после выхода из автозака, а после — в помещении. В смерти Сарычева обвинили заместителя начальника отдела безопасности ИК-6 Сергея Шевцова. Суд его оправдал.

Елена Скворцова, Лизавета Цыбулина