Операция «Красный крест»

Весной 2023 года сначала украинские, а потом и российские телеграм-каналы взорвались сообщениями о странных граффити — красных крестах, которые начали появляться в центре Москвы. Писали, что это метки для украинских ракет. Их автором оказался обычный электрик, возмущенный войной. «Первый отдел» рассказывает, зачем он сделал, как был задержан и как спасен. 

День Победы

9 мая 2023 года у 26-летнего электрика Константина Кочанова был первый за долгое время выходной. Около 11 утра он вышел из дома в магазин и заметил машину, припаркованную возле подъезда. В машине сидели трое.

Кочанов почувствовал, что с этой машиной что-то не так. Он отвел взгляд, прошел мимо, и, сделав несколько шагов снова посмотрел на нее в отражение в окне. Двери автомобиля были открыты. На него бежали трое мужчин.

Мгновение — и вот уже электрик Кочанов лежит с выкрученными руками на асфальте. Пара минут — и он в автобусе с бойцами СОБР, которые прятались в соседнем дворе на случай, если невысокий и страдающий от лишнего веса Кочанов будет сопротивляться.

Кочанов, конечно, не сопротивлялся — он понимал, что и почему с ним происходит. В автобусе силовики задали ему всего один вопрос: «Чей Крым?». «С вашей точки зрения — ваш», — ответил Кочанов.

Операция «Красный крест»

Большую часть жизни Константин Кочанов не интересовался политикой и считал, что «у нас нормальный президент». Веру во власть пошатнули расследования Навального. До основания эту веру разрушила война.

Во время мобилизации Кочанов потерял друга. Его задержали прямо на улице и отвезли в военкомат, а потом отправили на фронт. «Тогда я понял, что не хочу быть следующим», — рассказывает Кочанов. Он начал гуглить, какие у него есть варианты на случай, если заберут в армию. Нашел украинский проект «Хочу жить», который призывает российских военных добровольно сдаваться в плен.

«Я хотел заранее установить с ними связь, чтобы, если что, — сразу сдаться. Написал им. Они ответили и спросили, готов ли я чем-то помочь из Москвы. Я ответил: да. Они предложили вот такой вариант: рисовать красные кресты в публичных местах», — рассказывает Кочанов.

Ночью, за несколько дней до Дня Победы, он надел кепку, капюшон, взял баллончик с красной краской, арендовал электросамокат и отправился по адресам — рисовать свои примитивные граффити.

Кочанов понимал, что рисует «пугайки». Украинские телеграм-каналы разгоняли слухи о том, что эти кресты — метки для ракет. Похоже, что некоторые перепуганные войной россияне им верили. Мало кто из гражданских понимает, как устроена навигация военных дронов. Может быть, правда, без креста не стене — они заблудятся в плотной московской застройке?

Однако самая преданная аудитория украинских телеграм-каналов — это сотрудники российских спецслужб. Пропустить новости о «метках для ракет» в центре Москвы они, конечно, не могли. Есть две хорошие новости, — улыбнулись они, когда увидели первое же сообщение: человек, который это нарисовал, находится в Москве, и, очевидно, наивен.

«Когда я увидел эти кресты в новостях, я подумал, что, кто бы их не нарисовал, в ближайшее время с ним могут произойти крупные неприятности», — рассказывает адвокат Евгений Смирнов. Он понимал, что центр Москвы целиком покрыт камерами наружного наблюдения и автора граффити найдут в самое ближайшее время.

Через три дня Кочанов уже сидел в спецприемнике. Еще через день — близкие Кочанова связались с «Первым отделом» и попросили о защите.

15 суток с перспективой пожизненного срока

«Либо ты все рассказываешь, либо мы везем тебя в подвал, работаем с тобой, и ты все нам рассказываешь там», — сказали Кочанову силовики на допросе после задержания. Кочанов повторил, что не собирается ничего скрывать и признался: да, кресты — это его работа.

Сначала ему вменили административное правонарушение — неподчинение сотруднику полиции, и дали 15 суток. Это стандартная практика ФСБ — пока уголовное дело «собирается», человека сажают за ерунду, потом задерживают на выходе из СИЗО, снова оформляют неподчинение, снова оставляют на 15 суток — и так до настоящего, большого обвинения.

От Кочанова никто не скрывал, к чему все идет. Ему прямо говорили: «пойдешь по 275-й» — это статья о госизмене, которая теперь предполагает наказание вплоть до пожизненного. Именно поэтому у команды «Первого отдела» не было сомнений в том, надо ли защищать Кочанова.

Да, Кочанов формально виноват. Но виноват ли он настолько, чтобы получить срок больше, чем за убийство?

Евгений Смирнов: «Кочанов никого не убил, он не нанес реального вреда Российской Федерации, ведь об этих крестах поговорили в телеграм-каналах несколько часов и благополучно забыли. Но риски для него были совершенно чудовищные. Это был первый кейс после того, как появилась возможность назначать пожизненное лишение свободы за госизмену. Это непропорциональные риски тому, что он совершил.  Понятно, что в этой ситуации человеку нужно было помогать»

Ошибка чекистов и чудесное спасение

История спасения Константина Кочанова — это история ошибки чекистов и мгновенной реакции адвокатов на эту глупость. Чтобы не продлевать аресты каждые 15 дней, ФСБ решила возбудить против Кочанова уголовные дела о хулиганстве и вандализме. Это позволило оставить его в СИЗО на несколько месяцев и подготовить все материалы для обвинения в госизмене.

«Им главное зафиксировать человека в СИЗО, а уж каким способом — это не суть важно. Человека лишают связи с внешним миром и любой помощи. Сотрудники ФСБ приходят к нему, когда хотят. Он полностью находится в их власти», — объясняет Смирнов.

Нюанс в том, что по делам о хулиганстве и вандализме, с которыми редко имеют дело спецслужбы, есть определенный срок дознания. Когда этот срок истекает, дело должно перейти в следствие. Чекисты, похоже, просто не понимали, как это устроено, а с другими силовыми службами у них не была должным образом налажена коммуникация.

В какой-то момент срок дознания у Кочанова закончился, а дело передали следователям, которые не знали подоплеки дела. Силовики просто допустили ошибку. Образовался временный лаг, которым тут же воспользовалась защита и изменила Кочанову меру пресечения. На следующий день его выпустили из СИЗО под подписку о невыезде.

«Его выпускают под другую меру пресечения, не связанную с лишением свободы. Фактически это значит, что человек выходит из СИЗО и отправляется на все четыре стороны. Ему нельзя выезжать из России, но ему можно свободно гулять по городу», — объясняет руководитель «Первого отдела» Дмитрий Заир-Бек.

Побег

Защите Кочанова было понятно, что вот-вот его снова задержат, и на этот раз точно надолго. Нужно было спрятать граффитиста и в кратчайшие сроки организовать ему побег из России.

«Очень важно продумать все элементы по безопасному выезду из России. Каждый такой побег — это уникальная спецоперация с индивидуальным планом. Переход границы — тяжелое путешествие, которое сопряжено с огромными рисками. Не только юридическими, но и физическими. Попробуйте, например, весной через болотистую местность перейти из России в Финляндию — вам придется преодолеть много десятков километров ночью, с выключенным телефоном, имея в лучшем случае только компас», — рассказывает Смирнов.

Мы не можем рассказать, как именно Кочанов покинул Россию, но можем заверить, что в ходе побега он умудрился не нарушить порядка пересечения границы никакого государства. «В ходатайстве об избрании меры пресечения следователь всегда пишет, что человек может скрыться от следствия. Вот фактически Кочанов скрылся от следствия, он действительно злоупотребил, нарушил свою меру пресечения, но при этом легально выехал из страны. Такое возможно», — подтверждает Дмитрий Заир-Бек.

Это уникальный случай, когда человек, сотрудничавший с украинской стороной был задержан, помещен в СИЗО, против которого готовилось дело о госизмене, смог не только избежать наказания, но и покинуть Россию.

В новой стране Кочанов быстро нашел работу: «Каждый день я просыпаюсь, умываюсь, выхожу на работу, собираю электрощитки, а потом иду домой. Ничего интересного», — рассказывает он своей нынешней жизни.

«Ничего интересного». Тысячи россиян, томящиеся в застенках, обвиненные или осужденные по тяжелейшим статьям уголовного кодекса за граффити, пост, неосторожное высказывание, перевод крошечной суммы в Украину, отдали бы все, чтобы вести вот такую неинтересную жизнь.