Рольф Сольман: посол Швеции в Москве, дипломат… и вербовщик КГБ?

Много лет историк Сьюзан Бергер вместе с юристами «Первого отдела» добивается от ФСБ документов о судьбе Рауля Валленберга — знаменитого шведского дипломата времен Второй Мировой войны; человека, который спас тысячи евреев в Будапештском гетто и, судя по всему, умер в советской тюрьме гораздо позже, чем заявляли власти СССР. Несмотря на постоянные отказы российских спецслужб рассекретить документы об этом, «‎Дело Валленберга»‎ продолжается и открывает новые подробности истории ХХ века.

Так, сейчас появились основания полагать, что посол Швеции в Советском Союзе (1947 — 1964) Рольф Сульман — был вербовщиком иностранных агентов КГБ. «Первый отдел» публикует перевод статьи Сьюзан Бергер, оригинал которой доступен на сайте, посвященном делу Валленберга. 

Посол Швеции в СССР Рольф Сольман и сотрудник органов госбезопасности Пантелеймон Тахчианов

Эта информация была найдена в документах архива Службы государственной безопасности Швеции (СЭПО) и Министерства иностранных дел: посол Швеции в СССР (1947 — 1964) Рольф Сульман обсуждает с источником, который называет себя «ученым на пенсии из Москвы», чувствительные государственные вопросы, включая секретные подробности по делу дипломата Рауля Валленберга, спасителя тысяч евреев по времена ВОВ.

Кем на самом деле являлся этот «ученый на пенсии», Сульман, судя по всему, не знал. Он называл его в переписке просто «мой академический друг». Но в меморандуме от 16 января 1965 года старший офицер СЭПО Отто Даниэльссон — человек, ответственный за арест советского агента Стига Веннерстрема за полтора года до этого — отметил, что настоящее имя связного Сульмана «предположительно Такстьянов». Очевидно, он имел в виду Пантелеймона Ивановича Тахчианова — бывшего офицера советских органов госбезопасности и специалиста по заказным убийствам политических диссидентов. Тахчианов также был главным вербовщиком иностранных агентов для МГБ в 1940-х и начале 1950-х годов.

Переписка Сульмана со своим «академическим другом» в начале 1960-х годов показывает, как спецслужбы СССР хотели повлиять на официальное рассмотрение дела Рауля Валленберга и других исторических процессов. Она также убедительно свидетельствует о том, что в российских архивах сохранились дополнительные документы, которые могли бы помочь полностью прояснить судьбу Валленберга (много лет юристы «Первого отдела» требуют от ФСБ рассекретить эти документы, но спецслужба отказывается под надуманными предлогами — Прим. «Первого отдела»)

Именно в начале 1960-х шведская профессорка Нанна Шварц сделала сенсационное, но не подтвержденное (а затем и засекреченное) заявление о том, что в январе 1961 года выдающийся советский врач Александр Мясников сказал ей, что Валленберг жив и находится в Советском Союзе. Это заявление опровергало официальную версию советского правительства о том, что Валленберг внезапно скончался в своей тюремной камере в Москве 17 июля 1947 года. Мясников, впрочем, опроверг заявление самой Шварц, однако, вероятно, сделал это под давлением.

Письмо криминального комиссара Отто Даниэльссона, датированное 16 января 1965 года, в котором он называет имя «академического друга» Рольфа Сольмана 

Кем был Рольф Рагнарссон Сульман — один из ведущих дипломатов Швеции

Рольф Рагнарссон Сульман, один из ведущих шведских дипломатов, занимал пост посла Швеции в СССР в течение семнадцати лет (1947— 1964), что является исключительно долгим сроком для международных отношений. Сульман был близким другом министра иностранных дел Швеции Остена Ундена, известного своим дружественным отношением к Советскому Союзу.

Отчеты Сульмана из Москвы часто критиковали за излишнюю комплиментарность и оптимизм. Личное дело Сульмана в СЭПО остается строго засекреченным, как и досье его русской жены Зинаиды. Письма Сульмана из Москвы также до сих пор частично скрыты из-за цензуры

Запись в дневнике премьер-министра Швеции Таге Эрландера от 4 сентября 1963 года указывает, что к этому моменту Сульмана воспринимали как потенциальную угрозу безопасности Швеции. «Треовожные [новости] вчерашнего дня», — к примеру, писал Эрландер. «В 16.30 состоялась дискуссия о [Рольфе] Сульмане и [Сверкере] Остреме.   Сульман был назван угрозой безопасности»

Улики против Сульмана были косвенными, но все равно серьезными

Так, полковник ВВС Швеции Стиг Веннерстрем, арестованный в 1963 году как советский агент, сообщил на дапросе, что русская жена Сульмана имела личный доступ к сейфу шведского посольства.

В ходе последующего расследования, проведенного СЭПО, было установлено, что Сульман очень небрежно относился к вопросам безопасности, и что многочисленные лица, связанные с советскими службами госбезопасности, часто и бесконтрольно передвигались по территории посольства.

Кроме того, советский перебежчик Анатолий Голицын сообщил, что в 1958 году КГБ предпринял попытку скомпрометировать Сульмана через его бывшую любовницу Домнику Сезиани (псевдоним «Джета»).

Тайный канал связи или операция по вербовке для КГБ?

Сотрудники КГБ, если не завербовали, то уже точно были близки с Рольфом Сульманом. Официальная переписка дипломата начала 1960-х годов изобилует ссылками на конфиденциальный обмен информацией со своим «академическим другом», который, по-видимому, имел доступ к высшим эшелонам советского руководства. Сульман сообщил о своем контакте с человеком, в котором СЭПО подозревала Тахчьянова, своему начальству в Стокгольме, включая секретаря кабинета Лейфа Белфраге, который, по-видимому, одобрил неофициальный обмен информацией.

Конфиденциальные переговоры по неофициальным каналам — основа основ дипломатии. Однако в данном случае показательно, что Сульман и его «академический друг» обменивались информацией о самых секретных деталях дела Валленберга, а также о шведском и советском шпионаже. Например, они обсуждали дело шведского агента ФБР Карла Йохана Фаста, капитана дальнего плавания, который был заключен в тюрьму в Ленинграде в 1960 году. Сульман помог договориться о возвращении Фаста в Швецию в марте 1961 года. Досье Фаста до сих пор засекречено.

Учитывая характер и содержание их бесед, Сульман, должно быть, знал, что его «академический друг» связан с советской разведкой или что у него были такие связи в прошлом.

Кто такой Пантелеймон Тахчианов

Согласно краткому биографическому очерку, опубликованному одним из коллег Тахчианова, Станиславом Лекаревым, за элегантным внешним видом Тахчианова скрывалась крайне противоречивая личность.

Тахчианов родился в 1906 году и поступил на службу в ОГПУ в 1932 году. В 1930-е и 1940-е годы Тахчианов прославился как безжалостный убийца диссидентов, живших за границей. К 1949 году Тахчианов возглавил 2-й отдел Второго главного управления (контрразведка) Министерства государственной безопасности СССР (МГБ). Дослужившись до звания полковника, в 1953 году он досрочно вышел на пенсию и поселился в Москве. Умер в 1977 году.

«С 1945 года Тахчианов работал в контрразведке», — уверен российский историк Никита Петров. «После выхода на пенсию, живя в Москве, он, конечно, мог продолжать выполнять задания своих бывших коллег».

Британский историк Борис Володарский ставит эту версию под сомнение. «Я сомневаюсь, что Тахчианову могли поручить связаться с послом Сульманом», — сказал он мне. «Он уже довольно давно был пенсионером, к тому же работал наемным убийцей в КГБ — общение с иностранными послами не было его специальностью».

Однако, основываясь на имеющихся доказательствах, Володарский соглашается с тем, что у КГБ, по-видимому, был высокопоставленный человек, очень близкий к Сульману, с которым он регулярно обсуждал особо секретную информацию, в том числе в рамках расследования дела Рауля Валленберга.

«Силовик мафиозного типа»

Станислав Лекарев описывает Тахчианова как очень умного, всегда безупречно одетого человека с особыми способностями к иностранным языкам. Лекарев считает, что Тахчианов был силовиком «мафиозного типа» и опытным вербовщиком иностранцев, в том числе дипломатов высшего уровня, которые столкнулись с трудностями во время своего пребывания в Советском Союзе.

«Это редкий навык, который позволял выполнять специальные задания даже в отставке», — писал Лекарев.

Даже если допустить некоторое преувеличение в рассказе Лекарева, очевидно Тахчианов был явно не из тех, с кем можно шутить. В своей статье Лекарев приводит пример, как Тахчианов угрожал неназванному африканскому дипломату в одном из советских ресторанов.

Общение между Сульманом и его «академическим другом», по-видимому, было гораздо более вежливым. Однако в разговоре с Сульманом время от времени проявлялись признаки сильного гнева и раздражения, вплоть до того, что в октябре 1961 года Сульман решил некоторое время не поднимать тему дела Валленберга в этих беседах. «Учитывая довольно резкий тон, которым был отмечен сегодняшний разговор с моим знакомым-ученым, — писал Сульман, — я подумал, что с тактической точки зрения было бы разумно пока не касаться дела Рауля Валленберга».

Правда находится в советских архивах

Сульман — секретарю кабинета министров Белфражу, октябрь 1961 г.

«Друг» Сульмана был особенно резок, когда их разговор коснулся заявлений профессора Шварца по делу Валленберга. Эти вспышки гнева должны были вызвать у Сульмана некоторые сомнения, учитывая, что его друг якобы был «ученым на пенсии», хотя и обладал особыми связями.

Тем не менее, известно, что Сульман и представители шведского правительства обсуждали вопрос о судьбе Рауля Валленберга с советскими представителями, в том числе во время официального визита Никиты Хрущева в Швецию в 1964 году.  Серьезность рассказа профессора Шварц не позволила шведским властям не обратить внимания на ее заявления, даже несмотря на энергичные возражения советской стороны, включая «академического друга» Сульмана.

Вне зависимости от того, имел ли место быть конфиденциальный контакт Сульмана с Тахчиановым или нет, постоянный обмен информацией между Сульманом и тем, кого шведские полицейские чиновники подозревали в том, что он был высокопоставленным агентом КГБ, ставит перед историками важный вопрос: на каких именно условиях Сульман и его «друг» договорились обмениваться информацией.

Представители СЭПО, несомненно, беседовали об этом с Сульманом. В совестких архивах должны сохраняться многочисленные отчеты, связанные с этими дискуссиями, включая, возможно, информацию о судьбе Рауля Валленберга.

Новые находки подчеркивают тот факт, что в российских, шведских и других международных архивных фондах по-прежнему хранятся важные исторические документы и что одно из старейших дел о пропавшем человеке почти наверняка может быть раскрыто. Спустя восемь десятилетий после исчезновения Валленберга его судьба все еще неизвестна, но может быть предана огласке, если российские спецслужбы раскроют архивы.